Лично мне, наверное, сам вопрос не совсем понятен. Как можно ? А почему "не можно"? И на "можно", и на "не можно" (стало быть нельзя), можно дать с десяток ответов и "доказать" и что можно , и что нельзя. Так же можно "доказать", что литература вообще не нужна, и наоборот- что без неё существование общества людей невозможно.

Да собственно это даже из представленных ответов видно.

Только вот каждый человек - это целый мир! И эти миры такие разные !

И дают люди моральную оценку "не существующему", "не настоящему", потому что понятие мораль единственное отличие людей от всех других жителей планеты, (ой,как же высокопарно я выразилась).

И ответ мой в духе схоластическом прозвучал...

Наверное потому, что вопрос мне таким показался.

Или может потому, что я сама даю моральные оценки литературным героям, не взирая на "можно" и "нельзя".

Вспомнилась учёба в школе, как написала я сочинение по "Анне Карениной" незабвенного Л.Толстого.

Оценку получила двойную; по грамотности "5", по содержанию "2". Потому что дала моральную оценку главной героине. Не буду долго описывать, но смысл сочинения был такой: бессовестная женщина, ради любовника оставила сына.

В учебнике критики писали другое, но...

После долгих "переговоров" с учительницей, та в конце концов "взмолилась" просьбой не писать свои мысли в сочинениях, если они не совпадают с критикой.

Вам наверное покажется невероятным, но моя моральная оценка Анны Карениной не поменялась до сих пор, за исключением некоторых деталей.

И я по-прежнему даю моральные оценки литературным героям и событиям. И очень часто вижу героев и события из книг, в жизни. Они бывают "подозрительно" тождественными.

Всё перед глазами - чтоб не упустить какой-нито из параметров моральной оценки.

Читаю Gremy, и опечаливаюсь слов нет сказать как. Получается, мы читаем художественные произведения, чтобы было на кого равняться: одно отметаем, другое искореняем, третьему умиляемся, четвёртым восхищаемся и берём за образец для подражания... Учимся жить на примерах из книг.

Я уже вспоминала на страничках "БВ" свой давний разговор-спор с покойной Ириной Робертовной, школьным преподавателем литературы (и русского, конечно, но он сейчас отдыхает: не пришей кобыле хвост). Иринушка (мы одногодки), выстанываю-вопрошаю я, а почему вы все свои разборы полётов художественной литературы резюмируете: "Это произведение учит нас..." Разве оно должно нас чему-то учить? Это же не учебник, не документалистика, а беллетристика - прекраснословие? Её функция исключительно развлекательная, а кто какие уроки воспримет из прочитанного - личное, можно сказать, интимное дело читающего... Через очень большую паузу и явно рассердившись (непрояснённым осталось, на что или кого конкретно: на меня ли с бестактным вопросом, на себя ли, за то что спровоцировала, неожиданно, справедливый, имхо, наезд на "родную" ей позицию, или внешние факторы сыграли роль), И. Р. ответила: Галочка, ну как же вы не понимаете: такие схемы разборов нам спускает Москва!

(Москва - дура, что ль? А если и так, И. Р. должна была подстелить соломки ученикам и после обязательного "чему учит?" спросить: чем вам понравилась повесть/рассказ? а чем не понравилась? с кем из персонажей вы хотели бы подружиться? а с кем - ни за что? а почему так? - то есть максимально отодвинуть нравоучительную часть и свести страдания над заданием к свободной беседе: учимся думать и обосновывать прозвучавшую мысль.)

Ответ на всё в вопросе и пояснениях:

Моральная оценка даётся не вымышленному герою в вымышленных обстоятельствах, а прозвучавшим из его уст словам и совершённым им поступкам.

Чем выше нас вознесёт авторский гений, тем более достоверны его герои и сочинённые или аккуратно срисованные "с жизни" события и ситуации, тем более они для нас и есть жизнь. Потому что, кроме эмпирического опыта, у нас другого-то и нету. Всё, весь мир с его попытками донести до нас что-то новенькое, свеженькое - не более чем сарафанное радио, пока эмпирика не шандарахнет канделябром по темечку. И раз, и другой.

Я понятно излагаю?

Всё на свете - беллетристика, пока не постучится в нашу дверь.

А гений - он же ещё и проклятый психолог: так подаст свою историю, через каждый нервик пропущенную, что мы и обхохочемся и обрыдаемся над вымыслом, который, как достоверно известно, не есть обман.

Однажды у юненькой, но уже прославленной "Шербурскими танками / Романсом о влюблённых" Елены Кореневой спросили, какими приёмами она вызывает слёзы, если того требует роль. "Я начинаю про себя читать стихи Марины Цветаевой".

Во-первых, у литературного героя обычно имеет прототип (одного или даже нескольких - тогда герой "сливной"), и этим прототипам ведь правомерно давать моральную (или любую другую) оценку, так? Да и вообще художественная литература выписывает своих героев разве не для того, чтобы предложить читателю оценить (в т.ч. и морально, а мне лично кажется, что в первую очередь морально) персонажей (а попутно задуматься над своим поведением и вообще обликом, увидев (а далее попытаться искоренить) в себе черты того или иного отрицательного персонажа, а также найдя, чему поучиться у персонажа положительного)?

Помнится, меня (в мою еще дошкольную пору) до самой глубины души поразила Сказка о мальчише-Кибальчише, читать которую без моральной оценки героев ну просто невозможно. Без противопоставления антиподов - героя, готового отдать жизнь за Правое дело (понятное дело - Кибальчиша) и если не трусливого, то бесстыдно-расчетливого и подлого Плохиша... Ясное дело - сказка призывает равняться на беззаветных героев и ни в коем случае не на лиходеев и предателей. Да и какую детскую какую сказку ни возьми, в ней также ведется противопоставление добра и зла, которое неизбежно означает моральную оценку соответствующих героев. Т.е. по сути с самого детства нас приучают морально оценивать не только реальных, но и книжных героев. Мне отец (царствие ему небесное) рассказывал, что его в детстве и юности не раз пытались втянуть в уголовщину, и он утверждал, что своему решительному отмежеванию от этого он обязан книгам (прочтя которых уже тогда целые их горы, он ведь именно это - по ходу чтения давал литературным героям именно что моральные оценки и сличал этих героев с реальными людьми (и "нелюдьми")).

Мы не можем давать правовую и юридическую оценку книжным персонажам (потому как нет возможности, "если что", привлечь их к ответственности и покарать), но моральную... Да если вспомнить еще школьные уроки литературы, то разве на них мы, опять только тем и не занимались, что давали героям именно это - моральные оценки? Это при анализе произведения абсолютно естественно.

Интересный вопрос... Лично я не вижу никакой проблемы в том, чтобы давать моральную оценку литературному герою. Потому что моральная оценка нужна не самому герою, человеку, который даёт эту оценку. То есть давая моральную оценку литературному герою, человек в каком-то смысле даёт оценку своему моральному состоянию.

Один из великих мудро говорил, мол, литература это - зеркало жизни.

Вот вы, когда смотрите на себя в зеркало , невольно даёте оценку своей внешности.

Так и любой читатель невольно даёт свою оцценку любому литературному герою- даже Карабасу -Барабасу из известной сказки.

Специальную и профессиональную оценку любого героя из литературы дают литературоведы, а читали почти всегда дают эмоциональную оценку.

В том и заключается мастерство писателя, чтобы в своём произведении создать образ почти реального человека и через этот образ провести какую-то свою идею или мысль,которая кажется этому писателю очень - очень важной.

Художественная литература, как одно из направлений искусства, обращается к чувствам людей. Если автор испытывает любовь или ненависть, восторг или презрение к каким-то проявлениям, явлениям человеческой жизни, и это его чувство вкладывается в произведение, то читатели так же испытывают, переживают эти эмоции.

Поэтому вопрос немного странный. Если читатель начинает логически, разумом оценивать героя, а не сердцем, то это означает, что автору не удалось это произведение.

Литературное произведение является выпуклым, зачастую преувеличенным отображением обычной жизни. Понятно, что литературный герой не является реальным человеком, скорее это искусственно созданный персонаж имеющий те или иные реальные черты. Естественно вы можете найти в нём что то похожее на своих знакомых. Естественно литературному герою нет смысла давать оценку, но он помогает оценить те или иные поступки ваших знакомых.

Первым делом, отвечая на вопрос, хочу дать моральную оценку автору вопроса: очень хороший автор, поднимает всегда очень интересные темы и задает важные вопросы.

Начну издалека. Прочитал вопрос, прочитал ответы, полемика Галины Аркадьевны с Gremy (не знаю имени молодого человека) срезонировала у меня в душе. Хочу вставить свои 5 копеек. Но сразу хочу сказать, я — родственник Полиграфа Полиграфовича, иному покорился царству и среди людей дружбы не имею.

Ряд художественных произведений сразу вспомнился, в контексте вопроса:

• Фильм Романа Качанова «Урод» (1993, в ролях: Никита Высоцкий. Джоанна Стингрей). Там главный персонаж перевоплощался в героев прочитанных книг.
• «Dostoevsky-trip», пьеса, Владимир Сорокин, 1997. («Ну, с Хармсом все идет неплохо. Даже Горький.»).
• Новелла О.Генри, название, которой я запамятовал, поэтому кратко перескажу суть: два друга застряли на Аляске, в ветхом домике, который был занесен снегом, из всех развлечений: две книжки — Омар Хайям и «Энциклопедия домашнего мастера. 1000 советов на все случаи жизни». Друзья бросили жребий и поделили книги. После возвращения домой, оба товарища влюбились в одну девушку. Только один (читавший Хайяма) читал ей стихи, предлагал вино и секс, второй же — предлагал помощь в делах и давал практические советы, а потом и вовсе вынес девушку из горящего дома и смог оказать первую помощь (вспомнив совет из книги), за него она и вышла замуж.

Был у меня случай, когда я не внял «совету Булгакова» («никогда не разговаривайте с неизвестными"): был в парке, взял книгу в буккроссинге, сижу на скамейке читаю. Подошёл мужчина, 68 лет, крепкой комплекции. Говорит: хочу пообщаться с молодежью, узнать как она живет, чем дышит? Уходить я не стал, лицо его мне показалось смутно знакомым.

Он: - ну и чему книжки учат?

Я: - ну, это зависит от того, кто держит в руках книгу. Кто он, с какой целью взял книгу и смотря, что за книга. Всему учат, кто хочет учиться — дорогу к знаниям найдет.

А его мой ответ не устроил. И он поморщился. Он меня упорно хотел вывести на то, что главная книга в жизни — Библия. А у меня при разговоре с ним почему-то первоначально всплывала в памяти «Энциклопедия домашнего мастера», конкретно — советы о том, как сверлить стекло и кафельную плитку, чтобы не было трещин. Приятной беседы не получилось. Мой оппонент задавал вопросы, а я как будто оправдывался, но иногда задавал встречные вопросы. Каждый мой ответ человек оценивал с позиции «хорошо/плохо». Я ему отвечал, искренне, как есть. И очень быстро обнаружил очень большую косность и догматичность в мышлении своего собеседника. В конце концов, я прямо ему сказал: А по Сеньке ли шапка? С чего это вдруг, он возомнил себя Богом? И кто давал право оскорблять меня? Говорить мне гадости?

Просто человек считал себя религиозным и набожным, но религию воспринимал как «устав строевой службы». А я ему немножко напомнил про: любовь к ближнему и про «каждый будет судим тем судом, которым судил сам».

В общем, мужчина всю жизнь был убежденным коммунистом, а после распада СССР стал верующим, но с довольно интересным пониманием религии, я сам не идеален и мне мироздание послало в его лице такую карикатуру демона-проповедника. Мне хватило 15 минут, чтобы взяться за ум.

Я понимаю позицию Галины, как мне кажется. Был период, когда я своим родителям переставал рассказывать что-либо длинное (в подробностях) из своей жизни. Потому, что они всё сказанное мной оценивали с позиции «хорошо/плохо» (А не позорю ли я их как сын? Не дурно ли меня воспитали?). Я пытался рассказать какой-то комический случай из жизни, где кроме меня было много участников и странных обстоятельств. А они слышали что-то совсем другое. Т.е. пытались «кусок живой жизни» запихнуть в «прокрустово ложе своих убеждений». В результате — они не слышали меня, а слышали только себя. Мой внутренний камертон не резонировал с их внутренними камертонами. И мне становилось невыносимо скучно рассказывать.

Встречал три категории людей, которые всё хотели упростить, типизировать, сверить с номенклатурой запчастей, разобрать на составные части (ну, чтобы починить, отремонтировать, решить проблему) — это были сантехники, автослесари и психологи. К литературе такой подход вполне применим, но если мы акцентируемся только на морали, мы рискуем упустить некоторые вещи.

А так, я сам был в роли Доминики-Елены, только мне поставили тройку, а не двойку. Наша учительница литературы заболела, пришла другая на подмену и говорит: давайте устоим суд над Раскольниковым, а выводы свои личные, каждый пусть потом запишет и я поставлю оценку. Мой внутренний камертон давал один звук, а камертон учительницы другой. Мне поставили тройку. Мы, конечно, сошлись во мнении, что убивать старушек топором — это плохо. Но вот учительница считала, что Раскольников убил потому, что был голодный (иерархия потребностей Маслоу), а я написал, что он убил, «чтобы Наполеоном сделаться».

В общем, конечно же, очень прав, Сергей Поляков. Моральную оценку давать можно и нужно, это важно для читателя. Но нужно, чтобы это не превращалось в игру по наклеиванию шаблонов и ярлыков (не ограничивалось бы только ей).